оспиталь №1149 для раненых бойцов и командиров Красной Армии был эвакуирован в из Смоленской области в Ярославскую (г.Рыбинск),затем в Новосибирскую ,а оттуда осенью 1941г. в Кировскую область в поселок Белая Холуница. В феврале 1943г. эвакогоспиталь № 1149 перешел на обслуживание военнопленных . По данным архива УФСБ по Кировской области к апрелю 1943г. в области дислоцировалось четыре спецгоспиталя с количеством военнопленных 2063чел. Спецгоспиталь разместился в лучших зданиях в центре рабочего поселка (здание педучилища - главный корпус госпиталя или корпус№1 и здание заводоуправления - корпус №2). В главном корпусе было калориферное отопление, водопровод, ванная комната. Оба здания имели высокие потолки, большие окна, были окружены садом с фонтаном. Белохолуницкий госпиталь, рассчитанный на 550 коек, получил задание разместить1100чел, поэтому здания оборудовали двухъярусными нарами вагонного типа. Территорию госпиталя окружили деревянным забором высотой 2,5метра с колючей проволокой поверху, контрольные будки, помещения для охраны. По обе стороны забора была оборудована 6-метровая контрольно-следовая полоса ( распаханная и разбороненная земля). Для ее прокладки вырубили немало деревьев и кустарников в саду Металлистов, в том числе и голубые ели, росшие по периметру парка. Устроено было 5 сторожевых вышек: 1 - у корпуса № 2, 2 - со стороны улицы Красной ( Смирнова), где был проход из штаба, 3 - возле 2-х этажного деревянного здания, что стояло за корпусом №1, 4 - со стороны пруда ( за корпусом №1), место пятой не определено.

На территории госпиталя оказался и Летний клуб (до войны в нем в теплое время года показывали кинофильмы, устраивали спектакли, концерты.. В этом помещении хранилось обмундирование пленных. Там, где сейчас находится танцплощадка, было вырыто продуктохранилище с ледником. В главном корпусе были оборудованы предоперационная, операционная, перевязочная, кабинет для врачей, ординаторская, палаты, аптека, библиотека, кухня, ванная. Единственный в районе рентгеновский аппарат был передан из районной больницы в госпиталь, т.е. был оборудован рентгеновский кабинет. Бывший актовый зал на втором этаже разделили перегородкой на две палаты. Около въездных ворот (въезд во двор школы № 2) была построена дощаная «анатомичка». Штаб и взвод охраны разместился в здании на улице Красной (ныне школа-интернат 7 вида). Первые пленные поступили в госпиталь в январе 1943г. Позади у них был Сталинград и месяц пути от Сталинграда до Слободского по железной дороге. В Слободском прибывших размещали в здании манежа при стадионе и дальше везли на конных санях-розвальнях. Жители Слободского вспоминали, как пленные вели друг друга к саням под руки, а то и несли на руках. Морозы, голод, болезни, последствия ранений еще по дороге сюда отняли 523 жизни солдат Паулюса. Оставшиеся в живых надевали на себя шинели, обувь умерших и сбрасывали трупы на обочину. Ходившие на расчистку шоссе от снежных заносов рабочие завода не раз откапывали в сугробах жуткие находки. В дер. Слободке и в селе Ильинском трупы штабелями были сложены в пожарных сараях. Весной, когда земля оттаяла, старики и женщины похоронили их в общих могилах. Захоронения пленных есть в г. Слободском, в деревне Слободка и в селе Ильинском Слободского района. В Белую Холуницу подводы с пленными приходили почти всегда ночью, парикмахеров, санитаров срочно собирали для санобработки . У многих были с собой семейные фотографии, многие предлагали посмотреть на своих родных и близких. Последняя партия военнопленных в Белую Холуницу из Слободского отправлялась пешей колонной и на лошадях летом 1943г., очевидцы вспоминали, что начало колонны ушло за мост, а хвост еще выходил из города» Немало пленных умерло в первые недели и в госпитале, особенно от свирепствовавшего тифа. На 15 марта 1943г.в госпитале содержалась 390 военнопленных: 353 итальянца, 3 румына, 3 немца, остальные национальности обозначены словом «прочие». Среди итальянцев – 2 подполковника, 2 капитана, остальные – рядовые. В апреле 1944г. в госпиталь прибыло 490

пациентов, в конце июня 1944г. -203. На 24 июля 1944г. в госпитале находилось 703 пациента. Советский Союз не присоединился к Женевской конвенции 1929г. об обращении с военнопленными, но в самом начале войны – 1 июля 1941г. Совнаркомом было утверждено «Положение о военнопленных», в котором содержались основные пункты конвенции. Предписывалось обеспечивать пленных одеждой, продовольствием, приравнять по медобслуживанию к военнослужащим Красной Армии. Постановлением Совнаркома СССР от 24 ноября 1942г. и соответствующим распоряжением Управления Тыла Красной Армии была установлена норма потребления продуктов на одного военнопленного в день: Хлеб ржаной – 600г., овощи, картофель -500г.,мясо и жиры -93г.,крупа - 80г. Эти нормы соблюдались даже в самые суровые дни. Райисполком получил распоряжение о необходимости бесперебойного снабжения госпиталя хлебом, сливочным маслом, молоком, сметаной, картофелем. Местные ребятишки носили летом военнопленным морковь, свеклу, кое – какую зелень, в том числе и свежую крапиву. Особенно большим спросом пользовался табак, росший у некоторых жителей в огородах. В обмен получали свистки, брелки, деревянные самодельные игрушки. Военнопленным, больным тифом, экземой, туберкулезом, дистрофией, цингой оказывалась врачебная помощь, многим было сделано переливание крови. Все эти факты говорят о гуманном отношении к военнопленным. Госпиталь неоднократно посещала комиссия облздравотдела. В актах проверки и в политдонесениях докладывалось о хорошем бытовом обслуживании спецконтингента: пленные мылись один раз в 10 дней, менялось белье, работала парикмахерская. Питание характеризовалось как удовлетворительное, но однообразное. Военнопленные получали красноармейский паек по форме №10. А вот что говорилось в политдонесении о медперсонале госпиталя: « Врачи и медсестры, лечащие и ухаживающие за больными военнопленными, никакого пайка не получают, довольствуются тем, что иногда отпустят по нарядам. Наряды в большинстве случаев не отовариваются, и питание врачей и медперсонала неудовлетворительное…Наблюдались случаи, когда санитарки или работники буфета доедали остатки не розданной пищи. С чем ведется соответствующая борьба». С военнопленными проводились беседы и политинформации. Они читали газеты на русском, немецком, итальянском, венгерском языках. В распоряжении пленных были шашки, шахматы, духовые музыкальные инструменты, изредка демонстрировались кинофильмы. Был создан духовой оркестр, пленные играли на фисгармонии, на губных гармошках. Из окон госпиталя иногда звучало изумительное по красоте пение. Итальянцы с большим желанием выступали с концертами в госпитале и в поселке. Весной 1944г. оркестр духовых инструментов военнопленных играл на первомайской демонстрации В начале и в конце митинга играли Гимн СССР, а пока шли колонны - марш. Музыканты заводского духового оркестра были настолько истощены, что не в состоянии были нести трубы и барабан. Для игры в невиданную игру «крокет», столь любимую иностранцами, рабочие деревообрабатывающего цеха выточили шары. Но на особом месте был футбол, объединявший и пленных и охрану. Вахтер И.М.Колесников вспоминал, что когда поблизости не было начальства «вахтеры вместе с пленными очумело носились по полю, забыв снять кобуру с оружием». Вероятно, руководством госпиталя был организован « матч века», где играли немецкая и итальянская команды. Игроки выкладывались по полной, что – то вызвало спор, спор перешел в драку, с которой не смогла сладить и охрана. Досталось и ей. Госпитальным хирургам пришлось скреплять сломанные ноги, челюсти, ребра. Это были первые в госпитале не военные, а спортивные травмы. Но все же это было ЧП. При разбирательстве зачинщиками драки сочли немцев и отправили их в лагерь в Верхнекамский район. Бывали и совсем не мирные выяснения отношений. Вести с фронта доводили немцев и итальянцев до потасовок в тихих углах особняка: к одним и тем же сводкам отношение было разное. Военнопленные привлекались к выгрузке дров с плотов, уборке двора, они чинили обмундирование и обувь, ходили в бор заготовлять лес. Положение допускало привлечение военнопленных к различным работам при соблюдении условий «об охране труда и рабочем времени». Колонну пленных человек в 70 конвоировали 2-3 автоматчика. В начале лета 1944г. на улице Красной был большой пожар. Огонь уничтожил 7 домов и грозил переброситься на детский дом, почту, банк. Жители – старики, женщины, дети да подростки – оказались бессильными перед огнем. Военнопленные, схватившись за оглобли и толкая телеги с двумя бочками на каждой, носились до пруда и обратно. Другие, выстроившись цепочкой, поливали из ведер стены и крыши ближайших к огню домов. Самые отважные тушили центр пожара. Пожарные из Слободского прибыли, когда пожар пошел на убыль Столяры и плотники из пленных восстанавливали порушенные огнем здания и крыши. Состояние дисциплины среди военнопленных отмечалось как удовлетворительное. Имелись «нарушения отдельных лиц, заключающиеся в хулиганстве (« оправляются в палатах, воруют друг у друга хлеб и табак, дерутся)». За эти нарушения налагались взыскания, вплоть до гауптвахты на 2-5 суток. Был один случай побега из госпиталя. Убежали двое немецких

военнопленных: унтер-офицер и рядовой. При задержании под Котласом унтер – офицер погиб. Солдат рассказал, что планировали дойти до Архангельска, попытаться добраться до Германии морем. Сотрудники госпиталя общались с пленными через переводчиков из числа тех, кто понимал по-русски. Таким был комендант госпиталя итальянец по имени Альдо. Из военнопленных были привлечены к работе врач ЛФК, зубной врач, фельдшер и несколько санитаров. По рассказам местных жителей, работавших в госпитале, пленные с большой неприязнью относились к немецким военнопленным. Белая Холуница расположена на расстоянии 50км от ближайшей железнодорожной станции г. Слободского. Не раз ставился вопрос о трудностях транспортировки, недостатке машин, лошадей, нехватке бензина. Кроме того, спецгоспиталь располагался далеко от лагерей, куда направлялись выздоровевшие.Отправка их задерживалась из-за нехватки вагонов или конвоя. В результате совершенно здоровые военнопленные часто задерживались в госпитале на несколько месяцев. В марте 1944г. райком партии ходатайствовал о переводе госпиталя в другое место. Ходатайство поддержали в Управлении НКВД по Кировской области. Просьба была выполнена. Летом 1944г. в госпитале находилось 708чел. Более двухсот человек по медицинским показаниям направили в лагерь №101 Вятлага. Несколько десятков тяжелобольных перевезли в другие спецгоспитали Кировской области. 415 военнопленных передислоцировали в Запорожье. Забор убрали, продуктохранилище завалили, Летний клуб вскоре снесли (в нем еще можно было увидеть остатки военной одежды: пилотки, пуговицы и пр.). В сентябре 1944г. педучилище вернулось в свое здание. А в белохолуницкой земле остались навсегда около трехсот (295) военнопленных Второй мировой войны. Хоронили их в нескольких общих могилах (4 – 6) на западной окраине кладбища. Могилы копали пленные. Ямы зарывали только после того, как они заполнятся до краев. Над холмиками ставили дощечки с номерами. Пенсионерка А.М.Черезова видела палки с дощечками, на которых были номера №1, №2, №3,№4. Ее брат говорил, что видел еще №5 и №6. Воинские захоронения иностранцев есть в Кирове, в Верхнекамском, Омутнинском, Оричевском, Белохолуницком районах области. Всего в нашей области похоронено 1082 итальянца, 4311 немецких солдат. Составлены паспорта по каждому захоронению, карты с расположением могил. В списках умерших против каждой фамилии подробные сведения: год рождения, звание, в каком лагере отбывал наказание, отчего умер. Как правило, косили заключенных сыпной тиф, дизентерия, туберкулез, истощение. Из выздоровевших пленных в области был сформирован итальянский полк, воевавший против фашистов. В Белой Холунице сформировали 2 взвода из пленных итальянцев, обмундировали и отправили воевать с фашистами . Пребыванием пленных в белохолуницком госпитале, их захоронениями на нашем кладбище заинтересовались представители Ассоциации международного военно-мемориального сотрудничества «Военные мемориалы». 23 августа 1994г. в Белой Холунице побывала делегация, в составе которой был представитель Ассоциации из Италии граф Гвидо Колеппио. Граф – бывший военнопленный, содержался в лагере под Тамбовом. В течение 30 лет он разыскивал в России места, где жили пленные, и места их захоронений. Именно тогда, в 1994г., приняли решение поставить памятник пленным итальянцам, умершим от ранений в холуницком военном госпитале. Памятник из элитного черного гранита «габбро» был изготовлен на итальянские деньги, но нашими вятскими мастерами на машиностроительном заводе. Устанавливаются контакты и на личном уровне. В июле 1994г. в Белой Холунице побывала О.Б.Татьянчикова, преподаватель Московского пединститута. По просьбе итальянской семьи Маркеджонни она сфотографировала место, где захоронен умерший в 1943г. в белохолуницком госпитале их племянник Венценцио Маркеджонни, 1922года 5 октября 2004г. в Белую Холуницу прибыли сотрудники Министерства обороны подполковник Мариани Антонио и фельдфебель де Вито Николо. В кабинете главы района Н.П.Коева состоялась теплая неформальная встреча .Подполковник счел своим долгом отчитаться перед русской стороной о выполнении взаимных договоренностей в рамках программы «Военные мемориалы» . Он сказал, что в Венеции и Сантьяго , где похоронены тысячи русских солдат, многие семьи имеют обязательство перед городской управой содержать в порядке какую – либо русскую могилу и ежегодно отчитываться перед мэром. Из материалов Белохолуницкого краеведческого музея. В 1998 году вятский ученый-историк и краевед профессор Виктор Аркадьевич Бердинских опубликовал исследование «Вятлаг», в котором отражена одна из самых горестных и закрытых тем истории России XX века. Вот что написал исследователь Белохолуницком госпитале №1149 "Конечно, чтобы спасать врагов, привезенных в таком состоянии, нужно было невиданное мужество, терпение, бесконечный запас жалости, доброты, милосердия. И умения прощать. Все эти качества проявляли русские врачи, медсестры, санитарки. Но не всем и не всегда их хватало. Вот хранящееся в архиве ГАСПИ КО письмо К.Ф.Байковой: «Начальнику М(ед)Э(вако)П(ункта) при г. Кирове От медсестры I отделения при ЭГ 1149 Байковой Ксении Филимоновны Прошу начальника МЭПа

рассмотреть мое заявление и направить меня работать в действующую Красную Армию. Я родилась в Смоленской области в 1922 году. В 1939 году окончила Вяземскую фельдшерско-акушерскую школу. С августа 39 года – работала в г. Сычевке Смоленской области в качестве медсестры до 26/VI – 41 г. Мобилизовали 26.06.41 года, где работала при ЭГ (эвакогоспитале – С.Б.) – 1149 в Смоленской, Ярославской обл. г. Рыбинске, Новосибирской области и теперь уже 2-й год в Белой Холунице Кировской области. Как вам известно, в нашем госпитале находятся с 27/II военннопленные, наши общие враги, с которыми боремся, которые разлучили нас с родными, близкими, разрушили наши города и села. А здесь приходится за ними ухаживать, лечить их. Я понимаю, что приказ же Родины – есть наша жизнь. Сейчас местность, где жили мои родные, наша Смоленщина освобождена, но известия о родных нет. И вероятно, их нет в живых. Нет, не могу я больше за этими гадами ухаживать. Прошу очень Вас направить меня работать в любое место, лишь бы не с этими гадами… Я желаю приносить пользу, я отомщу за своих родных… …Фрицев кормят лучше, чем нас, дают масло, сахар и вообще жиры. А мы, личный состав, с октября не получаем сахара, жиров уже 4 месяца не видим, утром нам дают 200 г картошки «в мундире», в обед щи из тухлой капусты. И так наших врагов кормят хорошо… Приехали к нам работники НКВД, правда, первое время взялись за питание, добивались, теперь ознакомились с кухней и живут прекрасно, а остальные работники еле ходят на ногах. Да, много есть безобразий в нашем госпитале, всего не опишешь…» (ГАСПИ КО, Ф.1290, Оп.9, Д. 37, лист 111). Чувства, переживания этого человека вполне можно понять и разделить. Но все же чаще медперсонал трудился самоотверженно и пленным помогали как могли. Верх брали жалость и незлобивость вятских женщин. Приносили хлеб и овощи для слабых и беспомощных вчерашних врагов, хотя это строжайше запрещалось. Врачи и медперсонал следовали заповеди: «Люди прежде всего люди: русские, немцы, венгры, итальянцы… Болезни, страдания и смерть равняют всех».

Иван Иванович Мышкин. В краеведческом отделе Кировской областной научной библиотеки им. А. И. Герцена хранится машинописный труд — воспоминания Ивана Ивановича Мышкина «Записки врача». Иван Иванович — непревзойдённый врач-диагност, талантливейший организатор, огромной порядочности и чести человек, самоотверженно трудился с 1927 года на разных должностях в медицинских учреждениях нашего города, прошёл путь от рядового врача-терапевта до главного терапевта области. Он являлся примером подлинного исконного отношения медицинских работников к своему делу, примером верности профессиональному долгу каждого врача — самоотверженной борьбе за жизнь и здоровье всех людей, неравнодушному отношению к своим пациентам.И. И. МышкинОн внёс весомый вклад не только в развитие медицины нашего края, оставив после себя огромное количество медицинских трудов, воспоминаний. В памяти всех знавших его людей остался человеком высочайших моральных принципов, который всегда на первое место ставил бескорыстное служение людям, не подразделяя их на «своих» и «чужих».В годы войны ему была поручена самая главная задача — организовать работу госпиталей, которые находились на территории Кировской области, и он с этой работой справлялся отлично. В разные периоды войны в области находилось около ста госпиталей, 11 из них специальные — для военнопленных. НКВД поставила сложнейшую задачу — отвечать за жизнь каждого, вне зависимости от национальности. В Кировскую область пленные прибывали уже поражённые множеством заболеваний, не хватало врачей, а в подчинении у Мышкина остались лишь экзотические для войны специалисты — стоматологи, педиатры. После окончания рабочего дня доктор Мышкин садился писать практические указания по организации лечебного процесса в спецгоспиталях и рассылал их по районам. На тот момент за Иваном Ивановичем уже был закреплён самолёт, часто приходилось экстренно вылетать в разные уголки области, чтобы лечить или установить причины смерти: «Меня подняли ночью. Надо срочно лететь в посёлок Рудничный. Военнопленные в госпитале поголовно заболели. Испугались, что русские их специально травят и грозят бунтом». Поставить диагноз и утихомирить пленных удалось только И. И. Мышкину. Эпидемией оказался обычный авитаминоз. Блестящие знания медицины, способность найти подход к больным, владение в совершенстве множеством языков, в том числе немецким, постоянно выручали. Его образованность, тяга к знаниям, самосовершенствование в профессиональном плане были эталоном для кировских врачей.

Единственный в городе экземпляр Большой советской энциклопедии по медицинскому профилю можно было найти только в библиотеке доктора Мышкина.После войны в Киров ещё много лет чудом приходили открытки с некогда вражеских территорий. Пленные, вернувшись домой, благодарили кировского врача Ивана Мышкина. В тяжёлые для страны годы он умел проявить милосердие даже к плененным солдатам противника, всегда оставаясь, прежде всего, врачом.Ивана Ивановича Мышкина не стало в 1982 году. В полной мере оценить его вклад в развитие вятской медицины ещё предстоит. Долгие годы информация была засекречена. В 2010 г. в Кирове были организованы первые чтения, посвящённые его имени. Восполнить некоторые белые пятна и раскрыть облик доктора Мышкина позволит его рукопись, которую мы печатаем в альманахе.