Наш земляк, уроженец  деревни Вагино     первым установил торговые отношения между россией и америкой! он же стал создателем первого в стране городского общественного банка!  это - Ксенофонт Алексеевич Анфилатов - экспортер и банкир.

Ксенофонт Алексеевич Анфилатов  (впоследствии  - известный всему миру купец)    появился на свет 26 января (6 февраля) 1761 года в зажиточной семье государственных крестьян, жившей в деревне Вагино Слободского уезда Вятской провинции (с 1796 года — губернии).   (Урочище Вагино находится в 14 км к западу от села Сырьяны за деревней Пашково недалеко от реки Вятки). Как раз в год рождения Ксенофонта вся большая и дружная семья Анфилатовых решила перейти из крестьянского сословия в ремесленное, так Анфилатовы записались в цеховые соседнего городка Слободское. В Слободском отец будущего капиталиста Алексей Иванович вместе с братом Лукой занялся торговлей. Шаг за шагом братья стали подниматься по социальной лестнице, перейдя со временем в купеческое сословие.  Торговали всем помаленьку: пшеницей и льном, салом и пушниной, рогожей и пенькой.  Удачное расположение Вятской земли, через которую проходили торговые пути и в Архангельск, и в Поволжье, и на Урал, и в Сибирь, и в Москву, способствовало росту их благосостояния.                                                 Экспортер Бойкий мальчик рос в лавке отца и дяди и был их верным помощником. В 1787 году Ксенофонт и сам занялся предпринимательством. Получив паспорт купца второй гильдии, он совершил свою первую поездку с торговым караваном. Вскоре отец Анфилатова отошел от дел и вернулся в родную деревню, а его деятельный отпрыск продолжил бизнес вместе с дядей. В конце 1780-х Анфилатовы вышли на Русский Север, занявшись перепродажей сельскохозяйственной продукции в Архангельске.  В 1790 году купцы стали судовладельцами, купив свой первый корабль — английскую бригантину, получившую имя «Доброе товарищество».  С этого началась их торговля с иностранными государствами — флотилия купцов поставляла товары в порты Англии, Нидерландов, Германии. Кроме того, Анфилатовы стали владельцами четырех заводов — двух кирпичных и одного по выделке юфти в Слободском, и лесопильного завода в Вологодской губернии.  Коммерческие заботы купцы совмещали с общественными обязанностями в родном городе. В частности, Ксенофонт Алексеевич дважды избирался на должность бургомистра в городском магистрате, а его дядя Лука Анфилатов окончил свой век (в 1797 году) в должности городского головы. К началу XIX века Ксенофонт Алексеевич являлся купцом первой гильдии. Торговые обороты его компании шли уже на несколько сотен тысяч рублей. К этому времени он успел породниться с одним из самых влиятельных архангельских предпринимателей-экспортеров — Алексеем Ивановичем Поповым, женившись на его дочери Анне. Для Анфилатова это был второй брак. Первая его жена Евдокия Михайловна, уроженка Вятки, умерла, оставив на руках мужа двух сыновей и двух дочерей. Тесть, а также его сыновья стали партнерами Анфилатова.               От Петербурга до Белого моря В 1802 году об Ксенофонте Алексеевиче узнали и в столице. В партнерстве с другими купцами, занимавшимися экспортными операциями, он задумал открыть в Лондоне российскую купеческую контору «на всех правах и преимуществах, каковыми пользуются англичане в России».  Понимая, что такое начинание невозможно претворить в жизнь без поддержки на самом высоком уровне, купец отправил записку со своими идеями министру коммерции графу Николаю Петровичу Румянцеву. Этот государственный муж, сын прославленного екатерининского полководца, в экономических делах придерживался протекционистских взглядов и горячо поддержал инициативу слободского предпринимателя, постаравшись представить ее в наилучшем виде перед императором Александром I. Монарх идею одобрил.

В следующем году на стол графа Румянцева легла новая записка от Анфилатова. На этот раз он предлагал основать под непосредственным покровительством императора компанию для рыбных промыслов на Белом море. Эта инициатива тоже получила его покровительство.  Так в 1803 году родилась Беломорская промысловая компания, учредителями которой стали Анфилатов, его тесть Алексей Попов и вологодский купец Степан Митрополов, а акционерами — влиятельные государственные мужи, в том числе сам император и граф Румянцев.

Целью Беломорской компании, одного из первых российских акционерных обществ и первого крупного промыслового предприятия на Белом море, было развитие зверобойного промысла на Шпицбергене и Новой Земле, а также рыболовства на северном побережье Кольского полуострова, Печоре, Оби и Лене.  Компания получила льготную ссуду от правительства в размере 150 тыс. рублей, на которую приобрела два с лишним десятка кораблей, выстроила производственные и жилищные помещения на Кольском полуострове и Шпицбергене, наняла персонал. Правление Беломорской компании находилось в Санкт-Петербурге, а местом ее постоянного базирования стала Екатерининская гавань в Кольском заливе.  На вверенной ей территории промысловая компания развернула активную деятельность и первые годы была успешной, увы, в дальнейшем предприятию не повезло — его бизнес сошел на нет из-за осложнившейся с началом Наполеоновских войн в Европе международной обстановки. И, наконец, в самом конце 1805 года граф Румянцев получил от Анфилатова третью записку. В этот раз предприимчивый купец предлагал российскому правительству организовать взаимовыгодную торговлю через Атлантический океан с далекими Соединенными Штатами.  На столь дерзкую авантюру до него не покушался ни один из российских купцов. Ведь формально официальные дипломатические отношения между нашими странами еще не были установлены (это случилось лишь в 1808–1809 годах), да и путь через Атлантический океан был долог и сопряжен со множеством опасностей.                          В Америку! Что же подтолкнуло Анфилатова пойти на такой рискованный шаг?  Во-первых, убытки, которые, как он сам признавался Румянцеву, понесли его последние торговые миссии, а торговля со Штатами сулила хорошие барыши.  Во-вторых, нейтралитет далекой Америки к тому, что происходило в Европе, в те годы пребывавшей в состоянии перманентных военных действий благодаря активности амбициозного Наполеона Бонапарта.  А в-третьих, наверное, неожиданное потепление отношений между Россией и Америкой. Ведь в 1804 году в Триполийской гавани турецкие корсары захватили американский фрегат «Филадельфия» (Америка тогда вела так называемую берберийскую войну с Марокко и тремя вассалами Османской империи — Тунисом, Алжиром и Триполитанией). Команда, отпрыски лучших семей Америки, попала в плен. Чтобы вызволить ее, президент Томас Джефферсон, зная, что у России есть рычаги влияния на Турцию, обратился за помощью к Александру I. Император помог. В ответ с другого континента прилетело письмо с горячей благодарностью и обещанием встретить в американских гаванях российские корабли с самым искренним гостеприимством и всевозможными преференциями. Учитывая все это, план американской кампании, предложенный Анфилатовым, оказался как нельзя кстати.  Румянцев с энтузиазмом воспринял инициативу купца, не меньше ей обрадовался и Александр I.  29 декабря (по старому стилю) 1805 года вышел императорский указ, согласно которому первые три корабля, которые Анфилатов отправлял в Америку, полностью освобождались от уплаты пошлин.  На организацию экспедиции купец получил государственную ссуду в размере 200 тыс. рублей. Первым из Архангельска в Нью-Йорк в августе 1806 года отправился корабль «Иоанн Креститель». Благополучно добравшись до места назначения, он, нагруженный американскими товарами, появился в Кронштадте в начале октября 1807 года.  Почти в то же время, как и «Иоанн Креститель», из Санкт-Петербурга в Бостон отбыл второй корабль Анфилатова — «Архангел Михаил». На обратном пути это судно пережило немало испытаний: поломку во время бури, ремонт в Копенгагене, вынужденную выгрузку части американских товаров в Швеции (чтобы вернуть их потом в Россию, Ксенофонту Алексеевичу пришлось потратить немало усилий). Тем не менее в конце ноября 1807 года «Архангел Михаил» появился в порту Ревеля.  Российские корабли привезли из Америки не только традиционные колониальные товары — специи, какао, сахарный песок, кофе, шоколад, краску, красное дерево, но также, и в изрядном количестве, запрещенные законодательством к ввозу ликеры, ром и пиво (и здесь Анфилатову тоже случилось немало потрудиться, чтобы убедить правительство закрыть глаза на такой досадный «промах»). Прибыль от продажи американских грузов, как бодро рапортовали потом государственные чиновники, составила более миллиона рублей.  Сам Анфилатов, правда, говорил знакомым, что барышей он получил значительно меньше.  Но, так или иначе, дорогу российских торговых караванов в США можно было считать проложенной. После этой экспедиции в Россию потянулись и американские коммерсанты.                     Худой мир Увы, вторая половина 1800-х была не самым благоприятным временем для российских предпринимателей. Заключенный летом 1807 года Тильзитский мирный договор между Россией и Францией оказался крайне невыгоден для России не только с политической, но и с экономической точки зрения. Россия вынужденно разорвала дипломатические отношения с Англией и присоединилась к объявленной Наполеоном континентальной блокаде Соединенного Королевства.  Для российских купцов, занимавшихся внешней торговлей, это стало потрясением — ведь Великобритания выступала в те годы их основным партнером. И… один за другим начали рушиться когда-то мощные торговые дома, тесно работавшие с европейским рынком. Не миновала эта печальная участь и Анфилатова. В 1808 году купца постигло первое несчастье — обвинения в нарушении запрета на торговлю английскими товарами, якобы привезенными на его судне «Фрау Марта». Не радовала купца и ситуация, сложившаяся с Беломорской промысловой компанией. А дела у нее, с началом Наполеоновских войн терпевшей убытки из-за осложнившейся международной обстановки (еще летом 1806 года ее судно «Граф Румянцев» было уничтожено в Северной Атлантике французским фрегатом), шли все хуже и хуже.  В 1809 году компании был нанесен удар, от которого она уже не оправилась. Великобритания без объявления войны отправила в воды Русского Севера военный флот.  В мае 1809 года англичане вошли в Екатерининскую гавань, разгромили промысловую базу Беломорской компании, захватили с десяток ее промысловых и транспортных судов, запасы промысловых товаров, провианта, пороха, свинца и другое имущество.  Вторжение англичан на Кольский полуостров, продолжившееся и в 1810 году, стало не просто концом Беломорской компании (хотя официально ее объявили банкротом только в 1813-м), но и на долгие годы парализовало торговую и промысловую жизнь в этих краях. Вдобавок ко всем несчастьям в навигационный сезон 1809 года у Анфилатова бесследно исчезло судно «Ксенофонт» — третий корабль, отправленный им в Соединенные Штаты Америки. Судьба его так и осталась неизвестной. Удивительно, однако в то время, когда его бизнес трещал по швам, капиталы иссякали и уже совсем явной была угроза неминуемого краха, Ксенофонт Алексеевич занялся делом, принесшим пользу не столько ему, сколько его согражданам, — созданием первого городского общественного банка в России.                      Банк для людей Дела с кредитованием предпринимателей обстояли в Российской империи в те времена из рук вон плохо. Безраздельно господствовало ростовщичество, и если, например, купцы столиц или же крупных городов, где ростовщикам приходилось существовать в условиях жесткой конкуренции, могли выгадать для себя не самый высокий ссудный процент, то жителям небольших уездных городков рассчитывать на приемлемые условия было невозможно.  Конечно, действовали Государственный заемный и Государственный ассигнационный банки, выдававшие займы и на коммерческие нужды (только всем ли были доступны их услуги?), на некоторые цели кредиты можно было получить через губернские учреждения, ссужали средствами своих членов общины (к примеру, старообрядческие), землячества, однако все это в совокупности никак не могло удовлетворить потребности всех желающих.  «И как же в таких условиях развивать в нашей огромной стране промышленность, торговлю, ремесла, ведь без них не будут процветать ни наши губернии, ни уезды, ни города?» — такой вопрос, должно быть, не раз задавал себе Анфилатов.  Верный ответ пришел сам собой: «Надо и нам создавать небольшие общественные банки — по примеру тех, что действуют во многих странах мира! Кредитные организации, созданные населением и для населения небольших городков, в капитал которых вкладываются сами горожане».  О том, где откроется первый такой банк, Анфилатов даже не задумывался — конечно же, в его родном Слободском!              Граф Николай Румянцев В 1808 году со своей идеей Ксенофонт Алексеевич, заручившись поддержкой своего покровителя графа Николая Петровича Румянцева, обратился к Александру I.  Благоволивший к купцу император поддержал и это его ходатайство. И уже осенью 1809 года вышел императорский указ, утверждающий разработанный Анфилатовым Устав для учреждаемого Вятской губернии в городе Слободском Общественного Городового Банка.  Так, в последний день 1810 года в Слободском состоялось торжественное открытие его первого банка. Условия работы банка были просты. Он принимал вклады под проценты, вел учет векселей и выдавал ссуды, при этом заемщиками банка могли стать лишь жители Слободского (купцы всех трех гильдий, мещане и цеховые).  Займы выдавались под залог земель, недвижимости, товаров, драгоценных вещей и процентных бумаг и невысокие годовые (5–7%).  Часть прибыли банка должна была направляться на общественные нужды города Слободского. Уставный капитал банка на момент открытия составлял 28 тыс. рублей, из них 25 тыс. на безвозмездной основе, отказавшись от каких-либо процентов в свою пользу, пожертвовал сам Анфилатов, оставшиеся 3 тыс. собрали горожане. Банк действовал при Слободской городской думе, она же и контролировала его работу. Первым директором кредитной организации стал городской голова Илья Иванович Платунов. При этом в уставе банка оговаривалось, что директор и два его товарища (выборные из наиболее уважаемых горожан) не должны получать жалованье за свою работу.  Что же касается Ксенофонта Алексеевича Анфилатова, учредителя кредитной организации, то для себя он ничего не выговорил — закрепил за собой право получать периодические сведения о ходе банковских операций.  Также фамилия учредителя дала название кредитной организации — Слободской Городской Общественный Анфилатова Банк (Анфилатовский, или Анфилатов банк). С появлением общественного банка дела в Слободском пошли в гору. Оживилась деловая жизнь, город стал процветать, и скоро жители губернской Вятки начали с завистью посматривать на то, как комфортно живут жители маленького Слободского. На проценты с доходов банка благоустраивались улицы города, строились общественные сооружения, был проложен водопровод, открывались образовательные учреждения, больницы и богадельни. 

Анфилатов банк благополучно просуществовал до 1918 года и стал прототипом сотен подобных кредитных организаций в России.  Исследователи подсчитали, что к 1911 году в стране работало 286 общественных городских банков, созданных по образцу этой кредитной организации.  Более того, не будучи ни профессиональным юристом, ни профессиональным финансистом, Анфилатов так хорошо написал устав своего банка, что его не замедлили включить в Полное собрание законов Российской империи. Позже, немного переработанный, устав Анфилатова лег в основу Положения о городских общественных банках.             Из купцов — в мещане Несомненно, заботы о банке несколько отвлекали Ксенофонта Алексеевича от грустных мыслей о будущем его бизнеса. А дела его в 1810-х совсем расстроились.  Летом 1812 года произошло то, что, наверное, оказалось неизбежным, — купца Анфилатова объявили несостоятельным. Три года Архангельский магистрат и кредиторы расследовали причины краха его дела и, в общем-то, пришли к выводу вполне благоприятному. По их мнению, Анфилатов стал жертвой несчастливых политических обстоятельств, никакого злого умысла и обмана в его действиях не обнаружилось.  Но, так или иначе, компании предпринимателя были ликвидированы, его имущество ушло с молотка, а сам он из купца первой гильдии превратился в мещанина города Слободского. Последние годы жизни Ксенофонт Алексеевич Анфилатов провел в Архангельске. Здесь у его семьи остался дом, унаследованный второй супругой.  Скончался бывший купец в безвестности 19 апреля 1820 года.

ЖУРНАЛ БОСС, 2016  expertБОСС-стиль | Попал в историю Текст | Анастасия САЛОМЕЕВА